Точкой отсчета бурной деятельности купца стал предреформенный 1862 год, когда молодой Алчевский в 27-летнем возрасте с красавицей женой из родимого гнезда переехал в Харьков. К тому времени за плечами у Алексея уже был курс Сумского уездного училища.
Жена Алчевского — Кристина Даниловна (1841-1920) родилась на Черниговщине, в городке Борзна. Кстати, приходилась внучкой Господарю Молдавии. Наукам и манерам ее выучила мама, Аннета Вубч, воспитанница Смоленского института, хотя отец по профессии был учителем. Когда Журавлевы переехали в Курск, Кристина была активисткой молодежного кружка, под псевдонимом «Украинка» писала в журнал «Колокол». В одном из выпусков ее стихотворения прочел прогрессивно настроенный юный Алексей Алчевский. Впоследствии они познакомились, долго писали друг другу нежные письма и поженились. «Я вышла замуж за истового украинца», — говорила Кристина Даниловна.
Молодыми супругами быстро заинтересовалась харьковская полиция. Как только Алчевские появились в Харькове, сразу организовался кружок «Громади» — организации, открывавшей в малороссийских городах украинские воскресные школы, издававшей украинские книги, журналы, содействовавшей исследователям украинской истории и этнографии. Кристина Даниловна сразу нашла себя в большом городе — организовала общество распространения грамотности. Ее идею поддержали муж и его брат, организовавший подобное общество в Сумах.
В Харькове он открывает, по примеру отца, чайный магазин. Но, будучи от природы человеком активным, полным энергии, он не мог довольствоваться положением мелкого торговца. Натура требовала размаха. Весь свой досуг он посвящает дальнейшему самообразованию по экономическим и финансовым вопросам. Возвышение провинциального коммерсанта началось в период «банковской лихорадки» конца 1860-х — начала 1870-х гг., когда за короткий срок в стране сложилась в основном система частнокапиталистического кредита. Он становится инициатором созданного в 1866 г. Харьковского общества взаимного кредита, затем основывает в компании с местными торговцами Харьковский Торговый банк (1868 г., основной капитал 500 тыс. руб.), ставший третьим в России учреждением акционерного коммерческого кредита после Петербургского Частного и Московского Купеческого банков.
В 1871 г. Алчевскому удается уговорить крупнейших латифундистов края выступить учредителями первого в стране акционерного ипотечного банка — Харьковского Земельного, открытого с капиталом 1 млн. руб., бессменным руководителем которого он пробыл тридцать лет. Устав банка был написан новоявленным банкиром вместе с профессором И.В.Вернадским, отцом знаменитого русского ученого В.И.Вернадского, первого президента АН Украины. Благодаря прибыльным грюндерским делам капитал «харьковского 1-й гильдии купца» к середине 1870-х гг. составлял уже 3-4 млн. руб.
Стоимость акций учрежденных им финансовых предприятий росла в геометрической прогрессии, поэтому суммы, вложенные в их приобретение, за пару лет существенно возросли. Мелкий лавочник превращается в очень богатого человека, обладателя миллионов, или, как бы мы сейчас сказали, крупного олигарха, жаждущего достойного применения своим капиталам. Куда направлять инвестиционные потоки, Алчевскому долго думать не пришлось. Они были вложены в новую перспективную отрасль — каменноугольное дело. В 1879 г. Алчевский учредил Алексеевское горнопромышленное общество с капиталом 2 млн. руб., владевшее богатейшими залежами высокосортного угля в Славяносербском уезде Екатеринославской губернии. Антрацитовые копи общества, по отзыву современников, были «драгоценны по сильно спекающемуся свойству своих углей и чистоте их». В 1900г. компания добыла 45 млн. пуд. угля, заняв по объему добычи третье место среди однородных предприятий Донбасса.
Жена Алчевского – Христина Даниловна (в девичестве Журавлева) — педагог-просветитель, основоположник методики обучения грамоте взрослых. Среди их пятерых детей особой талантливостью отличались Иван Алексеевич Алчевский – «король теноров», солист Мариинского оперного театра, и Христина Алексеевна Алчевская – украинская поэтесса, переводчик и педагог. Домашние были первыми помощниками купца, его надежным тылом. Сам отец семейства слыл человеком слова и дела, обладал феноменальной работоспособностью, уникальной предприимчивостью.
Определенным тормозом в разработке угольных месторождений проявили себя местные помещики, сиднем сидящие на землях, начиненных каменным углем. Привыкшие жить и работать по старинке, они и слышать не хотели о каких-то там рудниках. Понятно, такое не привело Алчевского в восторг, тем не менее он отказался «катить на них бочку», предпринял выжидательную тактику. Купец прекрасно понимал, что отмена крепостничества непременно поставит помещиков в бамбуковое положение: лишившись права на принудительный труд крестьян, они столкнутся с большими проблемами в части ведения самостоятельного хозяйства на своих обширных территориях. И господам ничего не останется, как свою землицу продавать, закладывать или сдавать в аренду. Ну а он, естественно, всегда к их услугам.
Земельный банк Алчевского немедля выдавал любые ссуды землевладельцам под залог недвижимости. Кто не мог рассчитаться с долгами — его земли переходили к другим и, как правило, к Алексеевскому горнопромышленному обществу. Приобретая таким образом целые имения по существовавшей в то время цене — 45-50 рублей за десятину, Алчевский поднимает первоначальную стоимость 500-рублевых акций в четыре раза — до 2 тыс. руб. за штуку.
Справедливости ради следует отметить дифференцированный подход купца первой гильдии к объектам своих меркантильных интересов. В его намерения не входили «захватнические войны», если земли с месторождением угля принадлежали крестьянам. Он заключал с ними долгосрочные договоры о предоставлении ему «участков земли для разведки и разработки каменного угля и других минералов» и наделял новыми землями, пригодными для сельхозработ. Ежели крестьянин изъявил желание стать пролетарием, то бишь шахтером, Алчевский учил его кустарному способу сверления недр. Такие горные выработки в народе прозвали крестьянскими шахтами.
Помимо финансово-экономической деятельности, Алчевский занимался общественной (возглавлял харьковскую организацию украинской либерально-демократической интеллигенции), просветительской, культурологической работой. На собственные средства он строил церкви, больницы, школы. Сооружение первого памятника Т.Г.Шевченко (Харьков, 1899г.) тоже принадлежит Алексею Кирилловичу. Будучи ярым капиталистом, Алчевский и других старался приобщить к рыночным отношениям. На приобретенных землях купец использовал наемную рабочую силу, материальное стимулирование, внедрял новую технику, поощрял торговлю сельхозпродукцией. Но все же истинный размах талантливого организатора и предпринимателя Алексей Кириллович продемонстрировал в металлургической промышленности. В 90-е годы по его инициативе строятся два крупных металлургических завода: Донецко-Юрьевского металлургического общества (ДЮМО) (1895г., основной капитал 8 млн. руб.) возле станции Юрьевка (ныне г.Алчевск) и общества «Русский Провиданс» в Мариуполе. Контрольный пакет акций последнего принадлежал бельгийцам, тогда как ДЮМО основано было исключительно на отечественные капиталы.
В создании Донецко-Юрьевского металлургического общества заметную роль сыграла ведущая металлургическая фирма Силезии «Friedenhutte», которая вступила в соглашение с банкирским домом «Э.М.Мейер и К°» в Петербурге, владевшим железоделательным и проволочным заводом в Петербурге. Мейер и К° вошли в число акционеров и кредиторов нового дела. Компания, главным держателем акций которой являлся сам Алчевский, построила крупный завод близ Луганска, при ст. Юрьевка Екатерининской ж. д., оборудованный по новейшей технологии. Завод располагался в окружении каменноугольных копей Алексеевской компании. В 1896 г. вступила в строй первая домна, а в 1899 г., в самый канун кризиса, началась выплавка мартеновской стали.
Правду говоря, купец недолюбливал иностранцев. Не верил в «благородную роль иностранного капитала в пробуждении спящего отечества и превращении Донбасского бассейна в цветущие промышленные центры». Быстрое развитие металлургической промышленности Донбасса в конце позапрошлого века вызвало сюда большой наплыв толстосумов из-за рубежа. Высокие прибыли за счет дешевых сырья и рабочей силы манили в донецкие степи английских, бельгийских, немецких, французских капиталистов.
К началу ХХ века металлургическая промышленность Донбасса принадлежала, можно сказать, иностранным акционерным обществам, среди которых доминировали франко-бельгийские компании. Успех ДЮМО случайным не назовешь. В отличие от конкурентов, Алчевский не стал ограничивать свои заводы производством одних только рельсов для железных дорог, строящихся тогда в небывалом количестве по всей империи. Зная всю пагубность какой-либо зависимости, в том числе и от казенных заказов, он строит работу ДЮМО на фундаменте частного спроса,
направляя деятельность предприятия на потребность рынка в чугуне и сортовом железе. Наличие же рудников с высококачественными коксующимися углями, коксовых печей, известняка, близкое расположение криворожской железной руды, железнодорожных веток – все это лишь способствовало закреплению успеха металлургического общества.
В 1899 году курс 250-рублевых акций ДЮМО поднялся до 680 рублей.
В финансовом отношении предприятия Алчевского опирались на его банки, он был главным их акционером и, кроме того, председателем правления Харьковского Земельного банка. К исходу 1890-х гг. удачливый банкир, отмеченный почетным званием «коммерции советника», стоявший во главе Харьковского биржевого комитета, казалось, находился на вершине могущества. Личное его состояние, которое заключалось прежде всего в акциях предприятий и банков, достигало уже 30 млн. руб., в среде деловой публики он пользовался репутацией «финансового гения». «Золотой дождь» дивидендов, приносимых его компаниями, обрел воплощение в двух респектабельных зданиях Земельного и Торгового банков, построенных в 1894-1897 гг. по проекту А.Н.Бекетова и украсивших Николаевскую площадь Харькова — главное средоточие деловой жизни города. В отделке внутренних помещений зданий, строительство которых обошлось в 1,2 млн. руб., участвовали специально приглашенные художники и мастера из Европы. Банки были соединены внутренним переходом с тем, чтобы их хозяин мог посещать кабинеты правления, не выходя на улицу.
Деньги по тем временам колоссальные. Они могли сбить с панталыку любого промышленника и сделать его пожизненным «тунеядцем-купонщиком». Конкуренты надеялись, что купец заживет жизнью миллионера-рантье где-нибудь на южном побережье Франции. Но он не оправдал их ожидания. Алексей Кириллович шагнул в сторону дальнейшего инвестирования горно-металлургической промышленности Донбасса. Печать тех лет не скупилась на похвалы в адрес Алчевского. Характеризовала его не иначе как человека «умного и энергичного, отдающего много сил и усилий для пробуждения финансовой и промышленной жизни Донецкого бассейна». Отмечала заслуги купца в развитии предпринимательства. Подчеркивала жертвенность банкира своими личными интересами ради общего дела.
Однако с публикациями такого рода не были согласны бельгийские капиталисты. С их стороны Алчевский вновь подвергся искушению золотым тельцом, на этот раз стоимостью в 20 млн. рублей. Ему предложили продать все его 500-рублевые акции (10 тыс. штук) в Алексеевском горно-промышленном обществе по две тысячи рублей. И снова устоял купец. Казалось, он сделан из стали, выплавляемой его заводами.
Наступивший экономический кризис угрожал существованию предприятий харьковского банкира, который изыскивал любые способы, чтобы остаться на плаву. Донецко-Юрьевский завод еще не был достроен и многомиллионные затраты на его возведение и оборудование оказались заморожены. Ориентированное на выпуск потерявшей сбыт массовой продукции, предприятие не получило ожидаемого заказа казны на поставку 3 млн. пуд. железнодорожных рельсов, что помогло бы пережить тяжелые времена. Постоянные вливания в предприятие оборотных средств через Алексеевское общество и два подчиненных банка ослабили их настолько, что в начале 1901 г. Алчевский попал в безвыходную ситуацию. Нужны были новые капиталы, которые в условиях кризиса не представлялось возможным получить ни от банков, ни от казны. Сохранилась копия протокола собрания акционеров Алексеевского общества от 26 апреля 1901 г. под председательством Алчевского. Сугубо деловой документ передает тем не менее обстановку глубокой депрессии, которая толкнула недавнего «финансового гения» на роковой шаг. На собрании решено было ходатайствовать перед Министерством финансов о выпуске облигаций общества на 3 млн. руб. с правом ссуды под облигации. Если выпуск по условиям денежного рынка не сможет состояться, акционеры постановили просить кредит в Харьковском Земельном банке под залог земельных владений компании, а коль скоро и это не получится, «получить промышленную ссуду на любых условиях от кого угодно».
После собрания Алчевский отправился в Петербург для переговоров с Витте по поводу облигационного займа. В опубликованных воспоминаниях министра финансов и в его архивном фонде (ф. 1622 РГИА) нет упоминания о встрече с харьковским просителем. Известно лишь, что 4 мая Алчевский получил отказ со стороны финансового ведомства в какой-либо помощи. Через два дня он покончил с собой.
О случившемся на Царскосельском вокзале тогдашняя пресса отзывалась по-разному. Одни газеты писали: «…самоубийство банкира было актом своеобразного протеста против полного равнодушия царского двора к судьбам отечественной промышленности», другие утверждали, что купца заставило броситься под поезд элементарное отчаяние, третьи растолковали происшедшее как несчастный случай.
10 мая 1901 г. в петербургских газетах появилось краткое сообщение: «Коммерции советник Алексей Кириллович Алчевский скончался 7 мая в 11 часов вечера. Тело отправлено в Харьков». Трагическая смерть бросившегося под поезд крупнейшего предпринимателя Юга России, владельца банков, угольных и металлургических компаний, дала толчок событиям, среди современников получившим наименование «харьковского краха». Самоубийство Алчевского и последовавшее за ним банкротство ряда промышленных фирм и банков стало одним из наиболее драматичных эпизодов экономического кризиса начала 1900-х гг. Сам С.Ю.Витте, министр финансов, пытался сдержать ход этих событий. Громкий судебный процесс над «сподвижниками» Алчевского привлек внимание всей России. В итоге созданная харьковским миллионером банковско-промышленная группа распалась и основанные им предприятия обрели новых владельцев. В данной статье рассматриваются как события, непосредственно связанные с «харьковским крахом» и попытками Витте смягчить его влияние на экономическую конъюнктуру, так и то, что последовало за ним, — переход компаний Алчевского в руки его кредиторов, прежде всего московских фабрикантов и банкиров Рябушинских, овладевших центральным финансовым органом группы — Харьковским Земельным банком. Исследуется также судьба промышленного наследия Алчевского, ставшего «добычей» петербургских коммерческих банков.
Коммерции советник — почетный титул, установленный в 1800 г. для купечества и сравненный с VIII классом статской службы. В 1824 г. установлено, что звания Коммерции советника могут быть удостоены купцы, пробывшие в I гильдии 12 лет сряду. В 1836 г. Коммерции советникам, а также их вдовам и детям предоставлено ходатайствовать о причислении их к потомственному почетному гражданству. В 1854 г. на сыновей Коммерции советников распространено право поступать на государственную службу (канцелярскими служителями второго разряда). Звание Коммерции советника существует и в Германии (Kommerzienrat).
Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
На первых порах и в Министерстве финансов надеялись, что смерть Алчевского не вызовет больших осложнений для казны. Во «всеподданнейшем» докладе Николаю II 18 мая 1901 г. С.Ю. Витте отмечал, что, по предварительным данным, Донецко-Юрьевское общество, «владеющее первоклассным прокатным заводом близ Луганска», задолжало до 3 млн. руб. за каменный уголь Алексеевскому обществу, которое, в свою очередь, учло «в разных частных банках как полученные от первого векселя, так и другие обязательства всего до 6 млн. руб.». Помимо того, говорилось далее, «умерший Алчевский заложил в Харьковском Торговом банке разных паев и акций на 6 млн. руб.; не имея возможности быстро выручить выданные под них деньги, банк затруднен в расчетах с Харьковским Земельным банком, держащим свои текущие средства в Торговом». Урегулирование всех претензий министр считал возможным в том случае, если удастся «найти под обеспечение самими предприятиями средства, достаточные для погашения наиболее срочных обязательств и для снабжения предприятий необходимым оборотным капиталом и осуществить постепенную ликвидацию расчетов Торгового и Земельного банков». Витте уведомлял царя о том, что для изучения вопроса «командированы на Юг чиновники Государственного банка».
Но это не так. Смерть Алчевскго и последующее крушение его банков и заводов очень сильно ударили по краю и по национальной казне.
В заключение хотелось бы сказать, что заслуги Алчевского в развитии металлургической промышленности страны трудно переоценить. Не без его активного участия Украине в начале прошлого века удалось заткнуть за пояс старую металлургическую базу Российской империи Урал. В 27 раз(!) увеличилось производство железа и стали в Украине с 1885-го по 1900 год. Только пять заводов Донбасса, в том числе и ДЮМО, выплавляли 25% всего чугуна империи.
В 2005 году Национальный банк Украины выпустил монету из серии «Видатні особистості України», которая посвящена Алексею Алчевскому. Монета приурочена к 170-летию со дня рождения известного промышленника и предпринимателя. Тираж монеты – 20.000 экземпляров, отпускная цена – 18 грн.
«Не вычеркнуть при всем желании из истории никак»
Дело отца продолжил старший сын Дмитрий (1866-1920), став акционером Алексеевского общества. Он был кандидатом естественных наук, хотя, как и братья, имел музыкальные способности — играл на виолончели и гитаре.
В 1920 году его расстреляли в Крыму большевики.
Григорий Алексеевич (1866-1920) стал композитором, преподавал вокал. В начале ХХ века были популярны его романсы «Безмежнеє поле», «Душа — се конвалія ніжна», симфония «Альоша Попович».
Дочь Анна (1868-1931) закончила Харьковскую художественную школу, преподавала в воскресной школе. Ее мужем был Алексей Бекетов, известный профессор, академик архитектуры.
Николай Алчевский (1872-1942) — театральный критик, автор первого украинского букваря для взрослых в советские времена. Умер от голода в оккупированном Харькове.
Иван Алчевский (1876-1917) всю жизнь отдал сцене, умер во время гастролей на Кавказе. Его лирический тенор слушала публика Дела Монне в Бельгии, Конвент Гарден в Лондоне, Гранд Опера в Париже, был солистом Мариинского оперного театра в Петербурге, пел на сцене Большого в Москве — исполнял партии Германа в «Пиковой даме» Чайковского, Петра в «Наталке Полтавке» Лысенко. В Москве организовал драматическое общество «Кобзарь», в которое вошли выходцы из Украины, оно популяризировало в России украинское искусство.
Младшая дочь Кристина (1882-1931), как и мать, сначала решила посвятить себя педагогике, закончила в 1902 году в Париже педагогические курсы. В Харькове была активисткой общества грамотности, преподавала в воскресной школе. Впоследствии свое «свободомыслие» начала выражать в стихах и вскоре стала известной поэтессой. Советская власть, несмотря на свободолюбивые мотивы поэзии Кристины Алексеевны, не была лояльна к поэтессе — слишком национальными были ее произведения. С 1929г. поэтическим словом она отбивалась от клеветы и попыток вычеркнуть фамилию Алчевских из истории края.
«Не вычеркнуть при всем желании из истории никак», — говорила она. 100-летие со дня рождения Кристины Алексеевны было внесено в календарь знаменательных дат Международной организацией ЮНЕСКО.